Оранжевые технологии февральской революции — часть I

Классические рассуждения о причинах Февральской революции сводятся к нехитрой схеме: царизм зашел в тупик, а доведенные до отчаяния рабочие, крестьяне и солдаты подняли восстание. Группа генералов отправилась к государю, чтобы разъяснить ему всю тяжесть сложившегося положения. В результате Николай принял решение отречься от престола.

Факты показывают, сколь наивна эта версия. Бывший начальник Московского охранного отделения давно обнародовал сведения, из которых прекрасно видно, какое отношение к революции имело «стихийное восстание недовольных масс»: «В 1916 году, примерно в октябре или ноябре, в так называемом черном кабинете московского почтамта было перлюстрировано письмо. Смысл заключался в следующем: сообщалось для сведения московским лидерам Прогрессивного блока (или связанным с ним), что удалось окончательно уговорить Старика, который долго не соглашался, опасаясь большого пролития крови, но наконец под влиянием наших доводов сдался и обещал полное содействие…

Письмо, не очень длинное, содержало фразы, из которых довольно явственно выступали уже тогда активные шаги, предпринятые узким кругом лидеров Прогрессивного блока в смысле личных переговоров с командующими нашими армиями на фронте, включая и великого князя Николая Николаевича.

Казалось бы, что российское императорское правительство уже по одним этим фактам могло и должно было быть в полном курсе заговора. Но великий князь «промолчал», а Департамент полиции, по-видимому, не смог довести до сведения государя об измене Старика, который был не кем иным, как начальником штаба самого императора, генералом Алексеевым!

О том, что кличка Старик относится именно к генералу Алексееву, мне сказал директор Департамента полиции А. Т. Васильев, к которому для личных переговоров по поводу этого письма я немедленно выехал из Москвы».

Итак, ключевым участником заговора являлся генерал Алексеев, а дядя царя – великий князь Николай Николаевич был в курсе приготовлений к перевороту и даже сам метил в монархи. Все это происходило задолго до беспорядков в Петрограде.

Тыловая правда

Между тем до сих пор постоянно рассказывается о страданиях армии на фронтах, о нерешенном земельном вопросе в тылу и так далее. Эти «факты» называют предпосылками революции. Но ведь совершенно очевидно, что понятия «много» и «мало» относительные. Мало земли по сравнению с кем? Если у нашего крестьянина было мало земли, то логично было бы сравнить размеры земельных наделов в России с тем, чем владели крестьяне Англии, Франции или Германии. Вы когда-нибудь видели такое сравнение?

Или, например, тяготы на фронте. Вы часто встречали в литературе сравнение между продуктовым обеспечением русского солдата и его европейского коллеги? Известна ли вам тяжесть мобилизационной нагрузки (доля призванных на фронт от всего населения) в России и в других странах, воевавших в Первой мировой? Цифр для сравнения практически нет.

Начнем с тезиса о фронтовых тяготах. Во время революции действительно поднялся гарнизон в Петрограде. Но столица в то время – глубокий тыл. Солдаты – участники Февраля отнюдь не «гнили в окопах», не погибали и не голодали. Они сидели в теплых столичных казармах. А те, кто в это время держал фронт, в абсолютном своем большинстве честно исполняли свой долг. Им действительно было намного тяжелее, чем петроградским тыловикам, но они готовились к решающему весеннему наступлению и ни в каких мятежах не участвовали. Более того, в январе 1917 года, то есть буквально накануне революции, наша армия провела Митавскую операцию против германских войск и добилась победы.

Бумажный голод

Даже самые горячие головы не берутся сравнивать реалии блокадного Ленинграда и Петрограда 1917 года. Уместно процитировать мемуары царского генерала Курлова, который оставил весьма характерное описание февральских событий: «Мне прекрасно было известно, что хлебный паек составлял два фунта, что также выдавались и остальные съестные продукты и что наличных запасов хватило бы на 22 дня, если даже допустить, что за это время к столице не будет подан ни один вагон с продовольствием. Тем не менее все соединились в усилиях дискредитировать императорскую власть, не останавливаясь перед клеветою и ложью. Все забыли, что государственный переворот во время мировой войны – неизбежная гибель России».

Можно ли верить единичному свидетельству, скажет недоверчивый читатель и будет по-своему прав. Поэтому процитирую начальника Московского охранного отделения Заварзина, в мемуарах которого есть описание реалий жизни Петрограда накануне Февраля: «В Петрограде с внешней стороны казалось, что столица живет обычно: магазины открыты, товаров много, движение по улицам бойкое, и рядовой обыватель замечает только, что хлеб выдают по карточкам и в уменьшенном количестве, но зато макарон и круп можно достать сколько угодно».

Вдумаемся в эти строки. Два с половиной года идет невиданная в истории мировая война. В таких условиях резкое падение уровня жизни – совершенно естественная вещь. Жесточайшая экономия всего и вся, огромные очереди за обыденными продуктами, голодные смерти – обычные спутники тяжелейшей войны. Это нам памятно по истории Великой Отечественной. Но как успешно царская Россия справляется с трудностями. Это феноменальный результат, едва ли не беспрецедентный, какие резоны у масс восставать в таких условиях?

Но и это не главное. Люди, непосредственно свергавшие Николая II, принадлежали к военной элите империи. Генерал Алексеев, командующие фронтами, великий князь – это им не хватало земли? Это им приходилось голодать или стоять в очередях? При чем же здесь народные тяготы? Пикантность ситуации заключается еще и в том, что сами по себе волнения в Петрограде прямой угрозы для царя не представляли, Николая в это время в столице не было. Он уехал в Могилев, в Ставку Верховного главнокомандующего. Отсутствием царя в столице решили воспользоваться революционеры.

Окончание читайте в следующем номере.

Опубликовано в выпуске № 7 (622) за 24 февраля 2016 года