Карты для изгнанных

Японские СМИ утверждают, что растущая заинтересованность Москвы в кредитах, инвестициях и высокотехнологичном оборудовании вынуждает предлагать такой вариант договора. Чтобы убрать препятствия для более тесных экономических связей. Но подобные «решения», как показывает мировая практика, зачастую усиливают реваншистские притязания. Дальний Восток вряд ли может стать исключением. В Японии с середины 50-х годов действуют правовые акты о так называемых северных территориях.

Для лучшего понимания вопроса стоит обратиться к заключавшимся в первой половине 70-х договорам СССР, Польши, Чехословакии и ГДР с Федеративной Республикой Германия. Здесь говорится лишь о нерушимости границ в Европе. Но территориальные положения договоров СССР с ПНР и ГДР, как и последней с Польшей и Чехословакией (конец 40-х – первая половина 50-х), где подробно фиксировались новые границы между этими странами, не были подтверждены в соответствующих соглашениях с ФРГ. Вдобавок в них не содержалось обязательства Западной Германии изменить некоторые статьи ее Основного закона (1949), подтверждающие претензии на всю бывшую Пруссию.

“ Ради скорейшего договора с Бонном руководство СССР заложило бомбу бессрочного действия под территориальное единство страны ”

Урегулирование отношений с ФРГ было неизбежным. Потому договорами на рубеже 40–50-х Москва готовила почву для него. Это исключало бы правомерность территориальных претензий. Но послесталинское руководство решило ускорить процесс, невзирая на сохраняющийся в ФРГ реваншизм.

О чем, собственно, речь? Статья 134 Основного закона ФРГ гласит: «Имущество бывшей Германии становится имуществом Федерации. Оно подлежит безвозмездной передаче компетентным учреждениям». Статья 135 более конкретна: «Долевая собственность бывшей земли Пруссии (то есть и сопредельные с Калининградской областью районы Польши и Клайпедско-Неманский регион Литвы. – Л. Ш.) в частных предприятиях переходит к Федерации». Но почему именно Основной закон, а не Конституция? Ответ в официальном разъяснении Ведомства печати и информации Федерального правительства (1999): «Речь идет об основах конституционного регулирования в переходный период до воссоединения Германии. Такой выбор акцентирует географически ограниченную сферу действия (выделено мной. – Л. Ш.) Основного закона».

Выходит, воссоединение Германии в 1990-м лишь начало, открывающее шлюзы для означенных притязаний, когда придет время для них.

Из-за этих факторов тогдашние договоры с ФРГ критиковали, хотя и не публично, в Румынии, Югославии и КНДР. Китай с Албанией осуждали позицию СССР и соглашательство находившихся под его влиянием стран официально. Но Москва проигнорировала мнение «пятерки». Предложения Варшавы, Праги и Берлина прислушаться к аргументам Пекина и Тираны были отвергнуты.

Китайская сторона считала, что пограничные статьи договоров СССР, Польши и Чехословакии с ГДР нужно было повторить в упомянутых соглашениях с ФРГ. А готовящийся Хельсинкский акт-75 следовало дополнить приложением, содержащим именно договоры конца 40-х – середины 50-х. «Иначе, – как отмечала «Жэньминь жибао» 14 августа 1970 года, – происходит предательство интересов ГДР и ряда других стран, стимулирующее реваншистские притязания со стороны Бонна». В КНР в сентябре 1970-го была издана на русском языке брошюра ЦК компартии и МИДа с подробным обоснованием этих аргументов («О советско-западногерманском договоре»).

Увы, в угоду стремлению побыстрее договориться с Бонном насчет кредитно-технологической подпитки советских газопроводов в ФРГ и соседние с ней страны Запада тогдашнее руководство СССР, вольно или невольно, заложило бомбу бессрочного действия под территориальное единство Союза и соседних стран Восточной Европы. А фактическое признание Хрущевым в 1956 году притязаний Японии на Южные Курилы, как, впрочем, и любые двусторонние консультации по этой теме, не могут не провоцировать реанимацию немецких претензий.

В северогерманском Фрейдене с 1993 года действует так называемое Правительство Свободной Пруссии в изгнании. Оно требует, в частности, восстановления этой бывшей немецкой земли в прежних границах, то есть с соседними районами северной Польши, Клайпедой, частью Куршской косы и примыкающим устьем Немана (принадлежащими с 1946-го Литве). Стоит вспомнить, что 16 лет назад в Германии официально отмечался Год Пруссии.

Акции германского Союза изгнанных и идейно близких ему группировок против иностранного суверенитета над Померанией и Пруссией участились уже в конце 70-х годов. Все наcтойчивее звучали заявления ряда германских политиков насчет «утерянных восточных земель». Это продолжается и сегодня. А истоки надо искать в «либеральных» договорах первой половины 70-х.

Схожая ситуация на Дальнем Востоке. Территориальные условия не были прописаны в Договоре Японии и КНР о мире и дружбе (1978), как и в аналогичном соглашении Страны восходящего солнца с гоминьдановским Тайванем (1952). В результате быстро вырос градус противоречий Токио с Пекином и Тайбэем насчет архипелага Дяоюйдао, сохраняющихся по сей день. Базовый договор об основах отношений Южной Кореи с Японией (1965) тоже без подробной территориальной статьи. В результате разногласия по статусу островов Токто нередко доходят до военного противостояния.

Словом, мирные договоры без четкого отражения в них территориальных вопросов и обуздания реваншизма чреваты обострением отношений. С предсказуемо негативными последствиями для обеих сторон.

Опубликовано в выпуске № 38 (751) за 2 октября 2018 года