Последний агент абвера

Речь о встрече с бывшим шпионом. А мы – ветеран органов военной контрразведки, историк спецслужб Юрий Ленчевский и автор этих строк.

Дверь двухкомнатной квартиры на широченной лестничной площадке в «сталинке» неподалеку от Центрального пограничного музея ФСБ РФ нам открыл улыбчивый седовласый человек. Мы пришли, предварительно получив согласие по телефону. Несмотря на почтенный возраст (на момент встречи – 92 года), Павел Стефановский, так звали хозяина квартиры, был бодр и полон энергии. Демонстрируя прекрасную память, без заминки называл имена и даты, описывал детали событий более чем 60-летней давности.

В юности он мечтал стать артистом – хорошо пел и выступал в самодеятельных оркестрах. Но играть пришлось на сцене особого рода…

Пригласив нас в комнату с мебелью и книгами предперестроечной эпохи, собеседник показал свои награды: орден Отечественной войны II степени, знак «Отличник народного просвещения», юбилейную медаль в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина и другие. Привлекла внимание экзотическая награда в форме креста, сделанная из какого-то редкого металла. Оказалось, индийский орден, который Павлу Петровичу вручил премьер-министр Лал Бахадур Шастри. За что такая честь?

“ За шпионскую деятельность и антисоветскую агитацию Стефановский получил 25 лет лагерей, но в хрущевскую оттепель освободился ”

В начале 60-х Стефановский обучал школьников типографскому набору на языке хинди. Ребята учились в спецшколе в районе Арбата, где изучали не только английский, но и хинди. Так что они освоили печатное дело в типографии, которой в то время руководил Стефановский. И даже выпускали книги и брошюры на хинди, которые так поразили индийского гостя. Показав нам фотографии дочери и внука, живущих в Германии, хозяин рассказал свою, мягко скажем, неординарную историю.

После окончания техникума молодого лесоустроителя Пашу Стефановского послали на работу по специальности в лагерь НКВД на Дальнем Востоке. В 1940 году призвали в РККА. Служил он в Киевском особом военном округе. После начала войны 334-й отдельный ОЗАД 187-й стрелковой дивизии 21-й армии, где старший сержант Стефановский был начальником радиостанции, с тяжелыми боями отступал на восток.

В сентябре 1941-го остатки дивизии в числе шести армий Юго-Западного фронта оказались в кольце окружения. Десятки тысяч ослабленных, голодных и раненых бойцов и командиров попали в плен. После многодневных пеших переходов колонну, в которой шагал и Стефановский, пригнали в стационарный лагерь военнопленных в Новоград-Волынском. Там он чудом выжил, переболев тяжелой формой сыпняка.

В апреле 1942-го Павла Стефановского в группе из 20 военнопленных доставили в закрытый военный городок близ Варшавы. Здесь, в Сулеювеке (Sulejowek) находилась школа абвера. Офицер в чине капитана обратился к прибывшим на чистейшем русском языке: «Кто не хочет быть курсантом школы, два шага вперед».

Вышли двое, Стефановский остался в строю. Так начался интенсивный, по десять часов в день курс шпионских наук. Они включали изучение методов военной, политической, экономической разведки, топографию, способы маскировки, радиодело, поведение на допросах. Радиодело, в первую очередь прием и передачу на ключе и методы шифрования, преподавали немецкие инструкторы. Другие предметы – бывшие офицеры Красной армии, попавшие в плен.

Варшавское гнездо абвера

Курсанты узнали, что Варшавскую школу создали еще до войны, выпускников забрасывали в советский тыл еженедельно. Обучение было рассчитано на полгода. Но Стефановский, получивший агентурный псевдоним Суздальский, прошел подготовку за три месяца. Ведь он еще в РККА освоил радиодело.

Мы не могли не задать вопрос: как же все-таки Стефановский оказался в разведшколе? Неужели немцы так запросто взяли группу пленных и ни с того ни сего отправили на учебу? И еще: почему согласился стать кандидатом в шпионы? Что думал по этому поводу? Мы интересовались этим потому, что не нашли ответа в двухтомнике, написанном нашим собеседником, под общим названием «Развороты судьбы». Первый том озаглавлен «Абвер – Смерш», второй – «КГБ – ГУЛАГ» (М., РУДН, 2002). Издать книгу помог олигарх, но назвать его имя автор не захотел.

Но Стефановский отвечал расплывчато. Из книги и нашей беседы следует, что согласиться на поступление в немецкую разведшколу ему посоветовал бывший начальник политотдела дивизии, тоже попавший в плен. Как говорится, свежо предание, да верится с трудом. Если политработник и давал в плену советы, то скорее всего иного рода. К тому же, как выяснилось, у Павла Петровича весьма смутное представление о функциях начальников политического и особого отделов. «А не приходила в голову такая мысль: немцы победят, и вам неплохо будет при них? Ведь они к тому времени продвинулись на значительную глубину нашей территории». Но выпускник Варшавской разведшколы абвера ушел от ответа на вопрос. О своей мотивации он не хотел говорить даже спустя годы.

Коротко об абверовской системе подготовки кадров. Гитлеровцы вербовали агентов в основном среди военнопленных. Одни, соглашаясь, видели в этом шанс вырваться из лагеря, перейти к своим через линию фронта или присоединиться к партизанам. Другие, истощенные физически и сломленные морально, просто надеялись спасти жизнь. Третьи, к счастью, таких меньшинство, шли на сотрудничество хоть с СД (службой безопасности), хоть с абвером вполне сознательно. Это были мотивированные враги…

Завербованные направлялись в многочисленные разведшколы и лагеря. В абвере и СД простаков не держали, их люди не только знали свое дело, но и были изобретательны, понимали человеческую психологию. Чтобы убедиться в надежности курсантов, их испытывали в деле: поручали разведать передний край обороны Красной армии, взять «языка»… А главное – в ходе учебы шел массированный идеологический и психологический прессинг. Об этом ни в книге, ни в разговоре Стефановский предпочел не распространяться. Обмолвился лишь, что с агентами проводили занятия типа политинформаций.

Как и другие курсанты, Суздальский знал начальника разведшколы как Марвица. К нему почему-то обращались на русский дореволюционный манер: господин ротмистр. Нам известна его настоящая фамилия: Моос.

Школа, размещавшаяся в бывшем поместье Пилсудского под номером полевой почты 57219, считалась образцовой. Из других немецких разведструктур к майору Моосу приезжали для изучения передового опыта.

Там же, в Сулеювеке, находились региональные штабы абвера «Валли-I», «Валли-II» и «Валли-III». Их создали за пять месяцев до нападения на СССР. Штаб «Валли-I» возглавлял майор (впоследствии полковник) Баун. Отличным знанием русского языка он был обязан родной Одессе, где вырос в семье давно осевших там немцев. «Валли-II» специализировался на подготовке фронтовых РДГ. Этим подразделением последовательно руководили майор Зелигер, обер-лейтенант Мюллер и гауптман Беккер.

«Валлийцы» получали задания вести разведывательно-диверсионную работу на Восточном фронте и в советском тылу от управления «Заграница-абвер» и «Иностранные армии Востока», структурно входившие соответственно в верховное командование вооруженных сил (ОКW) и верховное командование сухопутных войск (OKH). Когда 22 июня 1941 года вермахт вторгся на советскую территорию, вместе с ним по всему фронту пересекали границу и двигались за наступающими армиями части и подразделения абвера. Они решали специфические задачи…

Стефановский получил более основательную подготовку, нежели другие агенты. Следующий (но не последний!) этап освоения шпионского ремесла – в двух разведшколах абвера в оккупированной Эстонии. Оба объекта размещались в районе Таллина – в Кейла-Юа и Мыза-Кумна. Школа в Кейла-Юа под условным наименованием «Лагерь № 2» сформирована 6 марта 1942 года и подчинялась разведоргану «Ревель» (Abwehrnebenstelle Revel). Его создали в середине 1939-го в Хельсинки как филиал абвера. После оккупации немцами Эстонии «Ревель» передислоцировался в Таллин. Один из филиалов размещался в Риге на улице Койдула, в домах 3 и 4 и скрывался под вывеской «Бюро по вербовке добровольцев».

Повстанцы-неудачники

Историкам спецслужб и специалистам «Ревель» больше известен как Бюро Целлариуса – по фамилии возглавлявшего его с 1941 года начальника. Надо сказать, что Целлариус – фигура весьма примечательная в истории германской военной разведки. Как и глава абвера адмирал Фридрих Канарис (Friedrich Сanaris, 1887–1945), Александр Целлариус носил морскую форму. Да и звание у него было не сухопутное: фрегатен-капитан (капитан 2-го ранга). Он как нельзя лучше подходил для должности начальника «Ревеля», поднаторев в шпионской деятельности против России еще в Первую мировую, об этом, кстати, упоминает Валентин Пикуль в романе «Честь имею». Во-вторых, в 1939–1940 годах вплоть до установления советской власти в республике был прикомандирован к разведотделу Генштаба эстонской армии офицером связи. Так что, хорошо зная местные условия, Целлариус поставил на поток формирование шпионско-диверсионных групп, работавших против СССР, тесно взаимодействуя с финскими спецслужбами.

Эта деятельность активизировалась в 1941 году с началом реализации плана «Барбаросса». Еще в годы Первой мировой войны германский Генштаб рассматривал Финляндию как плацдарм для возможных военных действий против России и стремился использовать в своих интересах стремление определенных финских кругов к отделению. С учетом этого в 1914 году в Локштадте близ Гамбурга создали специальный учебный лагерь для финских эмигрантов, в котором сведенные в «егерские» подразделения финны в течение восьми месяцев обучались военному делу.

Впоследствии «локштадтские егеря» заняли руководящие посты в армии и спецслужбах Суомии. После прихода нацистов к власти способствовали активизации германо-финского сотрудничества в подрывной деятельности против СССР. В аналитическом документе Главного управления имперской безопасности (РСХА) от 10 января 1940 года подчеркивалось: «Очень большая часть финского офицерского корпуса получила военное образование в Германии. Эти офицеры настроены дружественно к Германии и с гордостью вспоминают о своей принадлежности в прошлом к немецкой армии («локштадтские егеря»)».

Начиная с 1936 года сам глава абвера, начальник 1-го отдела (разведка) Ганс Пикенброк (Hans Piekenbrock), в последующем заместитель Канариса, и начальник 3-го отдела Франц фон Бентивеньи (Franz von Bentivegni) неоднократно встречались с руководящими деятелями финской военной разведки полковниками Свенсоном и Меландером для координации планов и действий. Совместными усилиями немецких и финских спецслужб были созданы эстонские диверсионно-разведывательных группы «Эрна», 24 июня 1941 года заброшенные с воздуха на острова Эзель и Муху.

Шефу «Ревеля» отписывать победные рапорты в Берлин доводилось не всегда. В сентябре – ноябре 1942 года на советской территории были захвачены парашютисты-диверсанты – эстонцы. Год их натаскивали в школе абвера в Таллине, которой руководил Целлариус, а с февраля по апрель 1942-го они совершенствовались в финской разведшколе в местечке Вазен.

Только в Вологодской области в 1943 году органам НКВД удалось обезвредить 32 ДРГ противника, из них три финские общей численностью 115 агентов. 14 из этих групп к тому же имели особые задания по организации «повстанчества». Но ни обычным агентам, ни спецам по повстанцам своих навыков проявить не удалось. В течение трех – пяти дней после выброски все они ликвидировались истребительными батальонами Вологодского управления НКВД. Уйти удалось лишь одной группе: в июне I943-го ее вывезли гидросамолетом.

В подчиненные разведшколы в Кейла-Юа и Мыза-Кумна фрегатен-капитан наведывался редко, но был полностью в курсе того, как готовилась группа из четырех агентов, куда включили Павла Стефановского. Целлариус одобрил план заброски в Архангельскую область. Задача – вывести из строя электростанцию, снабжавшую предприятия по выпуску и ремонту подводных лодок. Но главное – фрегатен-капитана и его берлинских начальников очень интересовала информация о поставках вооружений по ленд-лизу. А точнее, эффективность немецких субмарин, атаковавших союзные конвои с военными грузами.

Вспоминая былое, Стефановский почти дословно процитировал пассаж из своей книги: «После тщательной проверки нам предстояло пройти через три разведывательные и одну диверсионную школу абвера в Эстонии, затем школу на севере Финляндии, в городе Рованиеми. А затем – 22 мая 1943 года – переброска с двумя радиопередатчиками «Север» на самолете в тыл советских войск в Архангельскую область для важной разведывательной работы». Перед вылетом Целлариус инструктировал агентов лично.

Знак судьбы

После выброски с самолета, стартовавшего с аэродрома в Финляндии, шпионская группа из «младших офицеров» Красной армии приземлилась в зоне ответственности заставы «Куя» Архангельского погранотряда. Стефановский и его подельники представились офицерами одного из управлений Генштаба, выполняющими секретную миссию по выбору места для строительства спецобъекта. Им, мол, надо срочно связаться с Архангельском и Москвой. Так агентов наставлял Целлариус.

Пограничники передали их представителям Архангельского военного округа. На допросах в особняке окружного отдела контрразведки Смерша Стефановский и его «коллеги» рассказали о своем задании. После бесед с начальником следственной части ОКР Смерша Архангельского ВО Михаилом Рюминым и офицерами из Москвы агенты согласились сотрудничать. Среди москвичей был военный очень высокого ранга, представившийся Виктором Семеновичем, – начальник Главупра контрразведки Смерша Наркомата обороны генерал Абакумов. Начались радиоигры с абвером, разумеется, под контролем наших специалистов.

Справедливости ради скажем, что Стефановского и трех бывших агентов формально даже не арестовали. Более того, им дали возможность до конца войны находиться в составе действующей армии. Май 1945-го застал Павла на севере Кольского полуострова в одном из полков дивизии, личный состав которой занимался разгрузкой транспортов, доставлявших помощь по ленд-лизу. Правда, в порту он не работал, а руководил художественной самодеятельностью. После демобилизации уехал в Москву.

Но жизнь порой закручивает сюжеты покруче киношных. В 1949 году бывший агент абвера случайно столкнулся в метро с Михаилом Рюминым, которого к тому времени перевели в Москву, на Лубянку. Эта встреча – знак судьбы. Или, если угодно, времени. Атмосфера в стране и обществе существенно отличалась от эйфории победного 1945-го. 31 мая 1950 года Стефановскогого Павла Петровича за шпионскую деятельность и антисоветскую агитацию (в оккупированной Эстонии он выступал в эмигрантской газете) осудили на 25 лет. Снова лагерь, но пребывал в нем Стефановский уже в ином качестве…

«Я кто и что? Заброшенный противником шпионишка». Так написал о себе Стефановский. Однако в конце 1955-го ему удалось освободиться. Тогда, в хрущевскую оттепель, многих заключенных стригли под одну гребенку. И все же к 2001 году, когда закону РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» исполнилось 10 лет, 92 тысячам бывших зэков было отказано в восстановлении «честного имени». При проверке их уголовных дел компетентные органы установили, что большинство из них и впрямь виновны. Кто в полицаях служил, кто шпионил в пользу врагов.

Вместо запланированного часа наш разговор с бывшим агентом-диверсантом продлился более четырех часов. Он, кстати, на государство не в обиде, хотя и критически относится к нынешнему периоду. «При Сталине порядку больше было», – глубокомысленно изрек собеседник. Видимо, он проникся к нам доверием, поняв, что к нему пришли не случайные гости, а люди, знающие историю противоборства абвера и Смерша. «Если будете писать обо мне, то только правду», – попросил Павел Петрович. Но у него все-таки своя правда…

По нашим данным, Павел Стефановский, он же Суздальский, – один из немногих бывших агентов гитлеровских спецслужб, кто дожил до XXI века. Возможно, последний агент абвера. Но попытки дозвониться до него сегодня успехом не увенчались…

Опубликовано в выпуске № 11 (824) за 24 марта 2020 года